Отключить уведомления, забыть про дедлайны и просыпаться под звук колоколов. Не spa-отдых, а «монастыринг» – новый тренд-антистресс для поколения Z. Редакция «VRN Град» разбирается, зачем цифровые аборигены добровольно меняют лавандовый раф и тост с авокадо на постную трапезную и физический труд в российской глубинке.
Подъем в пять утра с первыми лучами солнца, на завтрак – постная каша, а вечерний досуг – не скроллинг ленты социальных сетей или просмотр ток-шоу «Натальная карта», а тихая молитва или чтение. Звучит как сюжет исторического фильма? Для молодых воронежцев 20–27 лет это стало реальным форматом перезагрузки под хештегом #монастыринг. Добровольное погружение в аскетичный уклад обителей на пару недель – их ответ на цифровую перегрузку и поиск смыслов.
От сторис к тренду: Как монастыринг вышел в топ
Феномен обрел имя благодаря 27-летней Анастасии Ащеуловой. В 2023 году она поделилась в соцсетях впечатлениями от нескольких недель в российской обители. Виды монастырской жизни, физический труд и размышления об уединении неожиданно стали вирусными. Так родился термин и хештег. Анастасия призналась, что толчком стали книга «Исповедь бывшей послушницы» и сериал «Монастырь», показавшие жесткие условия. Но девушка не искала славу.
Однако тренд вызвал и дискуссии. Весной 2024 другой блогер Анастасия Бянкина, давно практикующая православное трудничество (безвозмездную помощь в монастырях), появилась в документальном фильме «Воины света». Полгода спустя ролик разошелся по пабликам как иллюстрация «нового тренда #монастыринг» – без упоминания ее авторства и контекста веры. «Я узнала слово «монастыринг», увидев новость со своим видео, – возмущается Бянкина в своем Telegram-канале. – Для меня это часть веры, жизни, а не альтернатива антидепрессантам или квадробингу». Она подчеркивает: в православии есть понятия «паломничество» и «трудничество», практикуемые столетиями, а не хайповый неологизм.
Не хиппи и не дауншифтеры: В чем разница?
Стремление уйти от общества – не ново. Так, в 1970-х годах американские и европейские хиппи искали в ашрамах Индии свободу, протест против войны и культа потребления. Храм был местом раскрепощения. В 1990-х и 2000-х годах в России появились дауншифтеры. Они бежали от карьерной гонки в теплые страны (Таиланд, Гоа, Бали) за «простыми радостями» и жизнью для себя. Новое поколением скорее ищет отдыха от многозадачности и информационного шума в строгом распорядке монастырей.
Зачем едут? Мотивация поколения Z
Почему «цифровые» дети добровольно выбирают кельи без Wi-Fi? Эксперты и сами участники называют причины:
- Кризис смыслов: В потоке информации и неопределенности мира монастырская ясность правил дает опору.
- Антистресс-ретрит: Четкий распорядок, тишина, отстраненность от суеты – природное «успокоительное».
- Цифровой детокс: Временный отказ от гаджетов (часто обязательный) – ценнейший опыт концентрации в эпоху клипового мышления. Хотя потом впечатления активно постят в соцсетях.
- Социальный протест: Осознанный жест против глянцевого идеала и культуры потребления.
- Поиск аутентичности: Желание прикоснуться к «настоящей» истории, традициям, архитектуре.
- Побег от рутины: Кардинальная смена обстановки без выезда за границу.
Почему возникает желание «монастыринга»? Взгляд психолога на механизм замещения
Воронежский психолог-психотерапевт Дарья Котлубаева уверена, что новый популярный тренд в некоторой степени – это скорее механизм зависимого поведения. И он куда глубже простого желания «разгрузить голову».
Склонность к зависимости – распространенное явление
У многих в роду были люди с выраженными зависимостями – алкогольной, наркотической, игровой, трудоголизмом (чаще у мужчин: отцы, деды, дяди). Даже если человек не страдает химической зависимостью, предрасположенность может проявляться иначе: в созависимых отношениях, навязчивых увлечениях, той же гиперответственности или перфекционизме.
Разрыв паттерна = поиск замещения
Когда человек осознанно или нет, разрывает цикл одной зависимости (или созависимости), психика ищет способ компенсировать эту пустоту. Это базовый механизм. Программу «12 шагов» для зависимых: она часто включает духовный аспект. Чтобы заместить разрушительную зависимость конструктивным фокусом. Это не плохо и не хорошо – это работа психики. Резко бросить курить сложно – мозг требует замены. Аналогично, избавляясь от одной модели поведения, мы невольно ищем другую опору.
Монастыринг как возможное замещение
Вот тут и может возникнуть порыв «резко уйти в монастырь». Это не обязательно осознанная вера, а потребность психики найти структуру, дисциплину, смысл – новую «зависимость», но социально одобряемую и упорядочивающую жизнь. Строгий уклад обители становится той самой заменой.
Но здесь у меня возникает вопрос. Как практикующему психологу, мне парадоксально наблюдать этот тренд среди зумеров. В моей практике молодые клиенты (до 30 лет) демонстрируют поразительно низкий уровень религиозности. Часто звучит: "Как в 2025 году можно еще во всё это верить?". Есть клиенты 40+, для которых вера – важная часть жизни (часто их "передают" коллеги старшего поколения). Но массовой религиозности у молодежи в моем кабинете я не вижу. Поэтому "монастыринг" как тренд среди сверстников моих клиентов – для меня неожиданность.
Что ждет в монастыре?
Образ монастырей часто романтизируется: их видят как «острова вне времени», где можно найти ответы. День трудника – антипод городской жизни:
- 5:00: Подъем по колоколу;
- 5:30–7:00: Утреннее правило (молитвы) – самое сложное для новичков;
- 7:30: Завтрак (простая постная еда: каша, чай, хлеб);
- 8:30–12:00: Послушание (физический труд: огород, уборка, кухня);
- 12:00–13:00: Обед + отдых (разговоры – только шепотом);
- 13:00–17:00: Чтение, рукоделие, прогулка (не болтовня);
- 18:00: Ужин (последний прием пищи);
- 20:00: Вечернее правило и отбой.
Главные запреты: Гаджеты (часто сдают или выдают на час в день), пустые разговоры (особенно за едой), никакого яркого макияжа или открытых плеч, алкоголь, кофе, снеки. Правила разнятся по обителям, их нужно уточнять заранее. Многие отмечают: после первых тяжелых дней обостряются слух и концентрация.
ТОП-направления «монастыринга»
- (Калужская область, ~7-8 ч от Воронежа): Близость к столице, гостеприимство к трудникам, легендарные Оптинские старцы.
- Валаам (Карелия, долгий путь): Суровая природа, островная изоляция (только по воде), уникальный Валаамский распев, строгий устав.
- Соловки (Архангельская область, очень долгий путь): Аура «места силы» с трагической историей СЛОНа (Соловецкого лагеря для заключенных), почти полное отрезание от мира (плохая мобильная связь), древние лабиринты.
Пока #монастыринг чаще увозит молодежь в известные обители России, не стоит забывать и о духовных центрах Черноземья. Возможно, скоро и местные монастыри увидят рост интереса от воронежских зумеров, ищущих тишины и перезагрузки не за тридевять земель.
А что в мире? Глобальный запрос на тишину
Тренд на духовный туризм в обители – не только российский. В Великобритании популярны короткие ретриты в аббатствах (например, Бакфаст) без жестких догм. В Италии, Франции – программы Monastery Stays с медитацией, йогой. В Китае после пандемии 50% посетителей крупных храмов – молодежь, ищущая эмоционального благополучия. В Индии – рост спроса на духовный туризм для самоопределения.
