Город помнит не только даты и войны – он дышит в изгибах своих улиц, шепчет историями фасадов, хранит судьбы в табличках с названиями. От монастырских переулков до советских проспектов, от купцов Аникеевых до хорватского героя – воронежские улицы стали живой книгой, где каждая глава написана именами и эпохами. Пройдем по пяти улицам Воронежа, чьи имена – лишь верхний слой богатейшей истории, спрятанной в камнях домов и линиях карт.
Нарвская улица: Память о певчих и паломниках в сердце Воронежа
Затерянная между улицами Фрунзе и Большой Стрелецкой, в самом историческом сердце Воронежа, притаилась короткая Нарвская улица. Ее планировка начала формироваться еще до знакового 1774 года, а знакомые нам очертания она обрела ближе к концу XVIII века. Но душа этой улочки хранит куда более древние напевы.
В прошлом ее имя звучало иначе – Певченская, реже Певческая или Певческий (Певченский) переулок. Это не случайность: название напрямую связано с певчими архиерейского подворья, чьи здания стояли неподалеку. Сама судьба этих строений показательна: в 1836 году они стали домом для Митрофановского монастыря, на долгие годы определив духовную жизнь округи. Современное же имя – Нарвская – появилось лишь в 1940 году, как отголосок присоединения Прибалтики к СССР. Сегодня это название кажется чужим, не вписывающимся в ауру центра старого Воронежа.
Прогуливаясь по Нарвской, словно совершаешь путешествие во времени. Здесь чудом сохранилась аутентичная застройка XIX – начала XX столетий. Подлинной жемчужиной является дом № 8 – бывший Странноприимный дом Митрофановского монастыря. Раньше здесь располагалась гостиница для богомольцев, стекавшихся со всей России. Сейчас это памятник, возведенный в конце 1850-х – начале 1860-х годов по инициативе и стараниям выдающегося религиозного деятеля, архиепископа Иосифа II (Богословского). Сам величественный монастырь, увы, утрачен, но его странноприимный дом устоял, как немой свидетель прошлого.
Рядом, под номером 2, стоит еще одно здание с богатой историей. В начале XX века здесь располагались гостиничные номера мещанина Климентьева. Век не пощадил его первоначальный облик, но стены, хоть и искаженные перестройками, все еще хранят память о паломниках, находивших здесь приют. Дополняют историческую картину скромные, но атмосферные дореволюционные жилые дома под номерами 3, 4 и 10.
Нарвская невелика и идет прямой линией от Фрунзе до Большой Стрелецкой. Ее крутой верхний участок непроезжий. Левую (нечетную) сторону сейчас занимает обновленная одноэтажная застройка. Правая же (четная) сторона - настоящая машина времени: здесь выстроились в ряд старые двухэтажные дома (№ 2, 4, 8, 10). Начинается этот ряд с небольшого садика за кирпичной оградой, словно островка ушедшей эпохи, принадлежащего территории перестроенного здания бывшей гостиницы Климентьева (№ 2).
Улица Ольминского: Воронежский переулок, сменивший четыре имени
В самом сердце старого Воронежа, на территории бывшего Акатова предместья, петляет короткая (всего 320 метров) и замысловатая улица Ольминского. Она соединяет улицу Степана Разина с Красненькой, храня в своей траектории память о разных эпохах.
Ее история началась еще в первой половине XVIII века. Тогда самой заметной здесь была усадьба чиновника Осипа Данилова, стоявшая недалеко от Чернавского лога. План реконструкции 1774 года выпрямил ее изгибы, придав современные очертания, и подарил первое имя – Аникеевская. Оно увековечило фамилию влиятельных домовладельцев. Особенно значимой была усадьба богатого купца Семена Андреевича Аникеева (располагалась между нынешними улицами Ольминского, Каляева и Цюрупы). Кирпичный дом Аникеевых рубежа XVIII-XIX веков, пусть и перестроенный, до сих пор можно увидеть на углу Каляева и Цюрупы – он стал частью Синицынских казарм. Позже усадьбой владела его вдова, Авдотья Васильевна Аникеева, известная щедрыми пожертвованиями на Алексеево-Акатов монастырь.
Но к середине XIX века улица начала терять купеческое имя. Его вытеснило новое – Перелешинская. Причина – появление у Чернавского лога (в районе нынешней ул. Степана Разина) усадьбы дворянской семьи Перелешиных. В 1870-х владелицей значилась Софья Николаевна Перелешина, жена действительного статского советника. Их сын, Дмитрий, стал известным земским деятелем и депутатом. А еще раньше в этом домовладении, носившем романтичное название «Соколиное гнездо», жил архитектор Семен Соколов.
XX век принес улице череду переименований, отражающих политические ветры. После революции, в 1928 году, она стала улицей Лассаля – в честь немецкого социалиста. В 1956 году власти попытались дать ей более «советское» имя – Пролетарский переулок, но обнаружили, что такое название уже существует в другом районе. Выход нашли в 1962 году, присвоив улице имя Михаила Степановича Ольминского (настоящая фамилия – Александров) – уроженца Воронежа, революционера, историка, руководителя Истпарта.
С этим именем связана любопытная историческая путаница. Долгие годы считалось, что Ольминский родился именно в том самом «Соколином гнезде» Перелешиных. В 1901 году это домовладение действительно приобрел его брат, отставной полковник Николай Александров, и Михаил Степанович здесь бывал. В память об этом даже установили мемориальную доску. Однако позже выяснилось: будущий революционер родился не здесь, а в доме своего отца-чиновника на противоположной стороне улицы Степана Разина. Усадьба же брата («Соколиное гнездо») была снесена в 1970-х годах, и мемориальная доска исчезла вместе с ней. Главный дом усадьбы с мезонином пропал еще раньше.
Сегодня улица Ольминского – тихий уголок исторического центра. Она потеряла свой старый выезд на Степана Разина, а ее облик напоминает о бурном прошлом, где переплелись судьбы купцов, дворян, архитекторов и революционеров, а название стало лишь последним, четвертым по счету, слоем в ее богатой биографии.
Улица Олеко Дундича: Имя хорватского героя на воронежской карте
В 1969 году, когда Юго-Западный район Воронежа активно разрастался, одна из его новых улиц получила имя, звучавшее непривычно и гордо – Олеко Дундича. Это дань памяти отважному бойцу Красной Армии, хорвату по крови, чья судьба неразрывно связана с защитой Воронежа. В 1919 году он героически сражался за наш город в рядах легендарного конного корпуса Семена Михайловича Буденного.
За именем «Олеко» на советской земле скрывался Тома Дундич. Его путь к воронежским степям был долог и извилист. Он родился 12 августа 1897 года в бедной семье строителя в хорватском селе Грабовац (ныне Хорватия, тогда – часть Австро-Венгрии). В поисках лучшей жизни двенадцатилетний Тома отправился в Аргентину, к старшим братьям. Там он батрачил, работая пастухом на бескрайних ранчо. Через четыре года юноша вернулся на родину, трудился на виноградниках, пока его не призвали в австро-венгерскую армию.
Судьба резко изменилась в мае 1916 года под Луцком, где он попал в русский плен. Но для Дундича плен стал не концом, а началом новой жизни. Он добровольно вступил в 1-ю дивизию Сербского добровольческого корпуса, сражавшегося в России. Уже в 1917 году он – боец Красной гвардии. Год спустя Олеко проявляет чудеса храбрости в составе Интернационального батальона при героической обороне Царицына.
Вскоре Дундич стал помощником командира полка, а затем и командиром кавалерийского дивизиона при самом штабе 1-й Конной армии Буденного. Его подвиги в борьбе за Советскую власть стали легендарными. Невероятно, но двадцать шесть раз он был ранен, и каждый раз возвращался в строй. За беспримерную отвагу он был удостоен ордена Красного Знамени одним из первых.
Жизнь яркой звезды оборвалась трагически рано. Отважный Олеко Дундич погиб в бою в июле 1920 года под Ровно, не дожив и до 23 лет. Его имя, данное воронежской улице в 1969 году, навсегда сохранило память о молодом хорвате, ставшем героем на далекой русской земле и пролившем кровь за Воронеж.
Улица Красных Зорь: Закаты и символы на западной окраине
В Коминтерновском районе Воронежа, среди кварталов, рожденных в эпоху первых пятилеток, пролегает улица Красных Зорь. Ее история началась около 1935 года, а спустя год, в 1936-м, она обрела свое романтичное и идеологически выверенное имя. Название это – не просто красивая метафора. Будучи тогда западной окраиной города, улица давала своим первым жителям возможность любоваться потрясающими вечерними зорями, заливающими небо алыми красками. Но алый цвет – это еще и цвет знамени, главный символ новой советской эпохи, активно проникавший во все сферы жизни, включая названия улиц. Так что «Красные Зори» – это и дань реальной красоте природы, и яркий знак времени.
Улица Лидии Рябцевой: От заводских гудков к вечной памяти
Соседняя улица в том же Коминтерновском районе, примыкающая к Московскому проспекту, прошла более драматичный путь к своему нынешнему имени. Зародившись в 1930-х годах, она долго носила сухое, утилитарное имя – Автогенная. Это название прямо указывало на автогенный завод, основанный здесь в 1931 году, чьи цеха и кирпичные трубы определяли облик местности. В 1949 году ее ненадолго переименовали в 1-ю Автогенную, а к 1962 году вернули прежнее имя – Автогенная.
Но в 1969 году произошло важное и справедливое изменение. Улица получила имя Лидии Васильевны Рябцевой (1921-1942), увековечив память о юной героине. До войны Лидия трудилась на заводе имени Коминтерна, была энергичным комсоргом цеха. Когда в 1942 году враг вплотную подошел к родному Воронежу, она, как и многие, не раздумывая, добровольно ушла на фронт. Служила наводчицей зенитно-пулеметного полка, внося свой вклад в защиту неба над городом. Мужественная девушка погибла в бою, отдав жизнь за освобождение Воронежа. Переименование улицы из безликой «Автогенной» в улицу ее имени стало данью уважения. Ее имя заменило гул заводских цехов на тихий звон памяти.
Эти пять улиц – лишь фрагмент «текста» Воронежа, написанного веками. В их именах – сломы эпох: духовность Певченской сменилась советской прагматикой Нарвской; купеческая Аникеевская стала революционной Ольминского; заводская Автогенная превратилась в мемориал героизма. Каждая табличка с названием – историческая палимпсест, где под новым слоем скрываются забытые смыслы.
